Свобода уйти, свобода остаться - Страница 30

К оглавлению

— Всё плохо, да? — Робкий вопрос.

— Угу.

— Послушай... Извини. Я не хотел.

— Знаю.

Ладонь Вига неуверенно легла на моё плечо.

— Понимаешь, мне... Я так не могу.

— Как?

— Когда я смотрю на тебя и Наис, я всегда вспоминаю Ланну и то, как мы были счастливы.

— И хочешь осчастливить нас?

— Ну... Вроде того.

Я повернулся к Вигеру лицом.

— Не надо, хорошо?

— Извини, — он огорчённо опустил глаза.

— Я никого не виню, пойми. Мне нужно было совсем немножко времени, чтобы... А, да о чём теперь говорить!

— Рэй...

— Всё, забыли. Собственно, я пришёл к тебе по делу.

— А именно?

— Во-первых, хотел спросить, завершено ли дознание по поводу пожара.

— Завершено, — кивнул Вигер. — Я распоряжусь, чтобы тебе предоставили отчёт.

— Если можно, прямо сегодня: я собираюсь заглянуть в Приют.

— Договорились. Что-то ещё?

— Во-вторых, хочу узнать, кто занимался делом тех детей, с рынка.

— Как и полагается, Служба опеки.

— А конкретно?

— Dan Рагин.

Старый приятель отца? Замечательно: не будет проблем с расспросами.

— Тогда отправлюсь прямо к нему.

— Ты, в самом деле, чувствуешь себя хорошо?

Всё никак не хочет поверить в моё душевное здоровье. Правильно, кстати, делает: на душе у меня самые настоящие сумерки. То есть, наиболее подходящее состояние для работы.

— Не беспокойся. Всё хорошо.

— Дядя Рэй!

Счастливая рожица, до боли напоминающее лицо ре-амитера. Кулачки, протирающие сонные глаза. Кружевная рубашка, на локоть длиннее, чем рост шестилетней девочки.

Подхватываю Лелию на руки:

— Привет, муха! Как поживаешь?

— Ой, а мне три дня из дому запрещают выходить, — тут же начинает охотно ябедничать ребёнок. — И всё время в постели велят лежать. А я не хочу! Я хочу гулять!

— Но, наверное, есть причина, не так ли?

Девочка обиженно шмыгает носом:

— А я папе говорила, а он не верит!

— Во что?

— Я совсем-совсем здоровая!

— Правда? Гляди, муха, только не ври: ты же знаешь, я лгунишку сразу вижу!

— Я не вру!

Капризуля надувает губки и одновременно заискивающе смотрит мне в глаза.

— Именно, что врёшь, — вздыхает Вигер.

— Не вру! — Горячо возражает Лелия, а потом шепчет мне на ухо, тщетно надеясь, что её просьба останется тайной для отца: — Скажи ему, дядя Рэй... Я же здоровая... Ну, почти совсем уже!

— Хорошо, скажу.

Опускаю ребёнка на пол.

— Она, похоже, поправилась. В любом случае, прогулка на свежем воздухе не помешает. И, знаешь что... Может, отправишь её за город? Моя мама будет просто счастлива принять у себя эту юную daneke.

Виг хмурится:

— Уверен?

— Вполне. Инис любит детей. И уж совершенно точно, не позволяет им болеть, по себе знаю!

Антреа, Медный квартал,

начало дневной вахты

Хорошо, что отряжённый для моей доставки в город мамин работник согласился отвезти Микиса в особняк Торис: представляю, как бы я смотрелся с котом под мышкой, направляясь в присутственное место!

Служба опеки, некогда многочисленная и жизненно необходимая, на моей памяти переживала не лучшие времена. По крайней мере, большим трёхэтажным строением ей пришлось поделиться с Таможенным корпусом, а потом и вовсе съехать в одну из внутридворовых пристроек, благо архив с отчётами о появлении в пределах Антреи незваных пришельцев медленно, но верно уменьшался в размерах ввиду того, что количество пришельцев тоже не стремилось к росту. Точнее говоря, если раз в полгода кто и решался сменить место обитания, выбрав в качестве конечного адреса мой город, можно считать, Служба была обеспечена работой. Хоть какой-то. А всё остальное время пяток пожилых мужчин и женщин, уныло ожидающих права уйти на заслуженный и долгожданный отдых, искал другие способы для развлечения. Конечно, молодое пополнение периодически появлялось в этих стенах, но подолгу не задерживалось: кому охота дышать пылью канувших в забвение событий, если можно с тем же успехом располагаться в чистеньком и светлом кабинете Таможни или Городской стражи? Правильно, дураков нет.

Dan Рагин, помнивший меня ещё несмышлёным мальчуганом (правда, злые языки утверждают, что с тех пор в отношении разума я ничуть и не изменился), кряхтел всего лишь две минуты, доставая отчёт, благо последний покоился на самом верху стопки пыльных папок. Ещё минуту с половиной мне пришлось ждать, пока старческий взгляд отыщет в строчках дрожащих букв имя и прочие сведения о лице, принявшем участие в судьбе вновь прибывших переселенцев. Но если вы думаете, что сразу после этого я покинул архивную комнату, то глубоко заблуждаетесь: меня продержали в продавленном кресле ещё с четверть часа разговоры о погоде и самочувствии, равно моём и моей матушки. И только целиком и полностью закончив нудный церемониал, в благородном обществе полагающийся непременным, мне удалось вырваться на свободу. Относительную, разумеется: как можно считать себя свободным, если знаешь, что три пары глаз следят за тобой каждое мгновение?

И почему Вигер не смог привыкнуть к охране? У меня-то получилось. Правда, не сразу и не без труда, но я примирился с наличием телохранителей, а они... Надеюсь, со мной. Нет, вру: не примирились. Даже Баллиг в глубине души вечно мной недоволен, что уж говорить об остальных? А ведь я не позволяю себе многого: так, пошучиваю иногда. Да и то, в последние годы делаю это всё реже и реже. Старею, наверное. Глядишь, ещё пара лет, и вовсе перестану причинять беспокойство своим охранникам. Буду тихо и мирно ходить на службу, высиживая вахты от колокола до колокола, буду старательно составлять скучные отчёты и писать редкие протоколы, буду... Покрываться плесенью буду, в общем. А что, живой пример прямо перед глазами: старина Калли. Кажется, совсем недавно был сорванцом, а сейчас — руины прежней роскоши. Впрочем, в отличие от меня dan Советник обременён проблемами по самое горлышко, потому и не успевает заботиться о себе любимом должным образом. И не женился до сих пор... Правда, у него столько двоюродных племянников, что найдётся, кому наследовать семейное дело. А что делать мне? И надо ли что-то делать?..